Слова любви вы говорили мне

Язык любви может быть разным. Молчать, стонать, вздыхать, нецензурно браниться, читать стихи Пушкина или громко петь — каждый выбирает сам. Но психологи Жанна и Мартин МОРЕНОН (супруги, между прочим) решили все-таки подвергнуть эту деликатную тему научному анализу.

Язык любви может быть разным. Молчать, стонать, вздыхать, нецензурно браниться, читать стихи Пушкина или громко петь — каждый выбирает сам. Но психологи Жанна и Мартин МОРЕНОН (супруги, между прочим) решили все-таки подвергнуть эту деликатную тему научному анализу.

«О! Чего ты хочешь?», «Я могу кончить в тебя?», «Обожаю!!!», «Ты просто создана для меня!», «О-о, ты моя шлюха!», «Как ты меня возбуждаешь!», «Сделай мне ребенка», «О-о, только не останавливайся!!!», «Ну сделай мне больно», «Съешь меня!», «Милый, милый...», «Что ты делаешь?!», «О, ты меня убьешь!», «Скажи, пожалуйста, что любишь меня!» Количество подходящих реплик не ограничено. И мы уверены, что каждый из вас готов внести свой достойный «литературный» вклад. Конечно, иногда страсть может быть выражена и без слов, и удовольствие не всегда нуждается в словесной «приправе», но «именно слова придают сексу большую свободу», — уверены Жанна и Мартин Моренон. Ученые тщательно исследовали стыдливость и бесстыдство в словах любви. И, по их признанию, потерпели фиаско, так и не сумев раскрыть все законы секретного секс-диалога. Им удалось вывести только одно, но универсальное правило: «Неважно, какие фразы употребляются — вульгарные или деликатные. Важно — не оскорбить партнера и избежать конфликта между словом и делом». Наверное, ученые имеют в виду, что не стоит одновременно говорить «ты мой любимый зайка» и хлестать этого самого «зайку» плеткой. Хотя почему бы и нет...

САМ СЕБЕ РЕЖИССЕР

Некоторые неисправимые романтики за время развития своего романа изобретают целый словарь «эрогенных» слов. 5 лет назад в одном кафе, когда Игорь едва знал Лену, он все же осмелился спросить: «Я могу прикоснуться к твоему уху?» Она кивнула. Теперь стоит Лене шепнуть: «Прикоснись к моему уху» — и он уже на грани оргазма. А вот пример более «жестких» отношений. В течение нескольких лет Лариса безумно хотела Диму, и когда красавец наконец оказался в ее постели, он повел себя грубо и бесстрастно. К тому же все время приказывал: «Сделай так!» Оправившись от первого потрясения, девушка приняла условия игры. И сегодня, когда они встречаются, то неизменно общаются на языке «мужского приказа».

Игорь всегда фотографирует Инну во время секса. И каждый раз говорит: «Какая же ты красавица!» А потом требует: «Открой глаза, посмотри на меня». Вообще некоторая «театрализация» процесса только помогает подогреть страсти. Например, Олег спрашивает Ольгу: «Чего ты хочешь? Ну скажи!» Она, слегка зардевшись, отвечает: «Не знаю». Он бурно реагирует: «Лгунья!» При этом сексом друг с другом они занимаются уже семь лет два раза в неделю. И Олег из года в год готов почти насильно «вырывать» у Ольги «страшное» признание: «Я хочу тебя!» Светлана обычно спрашивает у Саши: «Когда я могу прийти к тебе?» И ждет, чтобы он назвал ей день и час, когда «никого не будет дома». Не стоит, наверное, говорить, что в одной квартире супруги живут уже пять лет...

А ДАЛЬШЕ — ТИШИНА

Впрочем, надо признать, что не все любят «разговорный жанр». Некоторые делают выбор в пользу жестов. Один из сторонников молчаливого секса объясняет: «Я слушаю свое тело, прислушиваюсь к удовольствию. А если девушка начинает говорить, это меня отвлекает. Я больше не слышу музыки между нами». Юрий уверен, что «эротизм рождается из загадочного, невысказанного». Убежденные «молчальники» уверены, что надо уметь угадывать желания партнера, не спрашивая, а попытку говорить с ними во время секса воспринимают почти как агрессию. Впрочем, не стоит сразу зачислять их в разряд консерваторов. Скорее, это обычная перестраховка. Жанна и Мартин Моренон объясняют, что «мысленный разговор» безопаснее прямого диалога. Ведь трудно предугадать реакцию партнера — особенно малознакомого. Неизбежную разницу вкусов никто не отменял. То, что для одного — норма, для другого — недопустимая вульгарность. «Одно нецензурное слово, произнесенное партнером в порыве страсти, и мне становится не по себе. Это же не футбольный матч, и не порнофильм», — заявляет Вероника. Алла вообще громко расхохоталась, когда любовник назвал ее «шлюшкой». Но... Ничего нельзя предугадать. Все постигаешь опытным путем, как говорится, на свой страх и риск. Ирина как-то осмелела и сказала Сергею: «Какой у тебя большой член!» И почувствовала, что у любимого, который уже почти заснул, снова возникла эрекция.

НАРУШИТЕЛИ ГРАНИЦЫ

«На пике желания слова могут быть совсем некстати, все это знают», — напоминают супруги-специалисты. «С некоторыми девушками ты рискуешь получить пощечину, произнеся определенные, даже не очень грубые, слова», — жалуется один молодой человек. Многие женщины признаются, что мужчина, назвавший их «стервой» или «шлюшкой», пусть даже в пылу страсти, был бы воспринят как «придурок» или «чокнутый», и они бы пожалели, что согласились на секс с ним.

«Слова в этой ситуации больше не объединяют партнеров, а, наоборот, мешают эротическому общению, — говорят супруги Моренон. — То, что является эротикой для одних, кажется другим порнографией. И нет ничего прочнее, чем граница, отделяющая приличное от похабного в сознании каждого человека».

Впрочем, бывают пары, в которых один говорит очень много (и порой выражается нецензурно), а другой — молчит. Специалисты делают «удивительное» открытие: «Любовь — дело рискованное и сложное. Есть мужчины, которые хотят женщин раскрепощенных в поведении, но девственных в словах. Или наоборот. Некоторые настаивают: «Расскажи мне, как это бывает с другими?» Конечно, когда ты участвуешь в игре с кем-то, в кого влюблен по-настоящему, может быть нелегко. «Удивительно, но именно в этом случае эффект наиболее сильный», — признается Мария. А одна провинциальная барышня, привыкшая к безмолвным сексуальным поединкам, была в шоке, проведя ночь со случайным знакомым. «Он говорил, что очень возбуждается, представляя меня всю в шоколаде — как это вкусно и как это можно «уничтожить». Причем слова он сопровождал действиями, словно я и вправду была большой конфетой. Сказать, что я была потрясена, — ничего не сказать. Но секс был великолепным!»